Николай Березовский
СНА НАВАЖДЕНЬЕ. ИЛИ МНИЛОСЬ?
Намедни мне приснился сон,
А может, это только мнилось,
Но вроде бы она – не он,
Во всей красе своей явилась.
Одной ногой – известно, где,
Другая – под юбчонкой чахнет,
Но поспевает, блин, везде,
Где, пусть едва, деньгой запахнет.
Стремится хапнуть, пока есть
Возможность хапнуть что-то где-то,
Забыв про совесть и про честь,
Кося, пусть баба, под поэта.
Таких «поэтов» – несть числа
Из поэтесс в советском прошлом…
Ну, может, пару строк снесла
Во творчестве своём рвотошном
Когда-то в юности. Теперь
До денег жадная старушка
Подобную себе же серь
Икрою мечет, как лягушка.
И в лягушатнике своём,
Где ярче всех и графоманит,
Стыд потерявши, белым днём
Себя и близких премиалит.
Ау, провинция! Очнись!
Отринь охочих до халявы!
Лишь смерть определит – не жизнь! –
Кто был достоин денег, славы.
А обобщённый образ сей
Себя воздвигнувших в «поэты»
Прими, читатель, без затей,
Гаданий, споров: «Кто бы это?».
А это, может быть, был он,
Мужицкой плоти от рожденья …
Я говорил же: снился сон.
А может, было наважденье.
А может, на себя сердит
За сна неясность – снился, снилась? –
Предположу: гермафродит
Примнился мне. Или примнилась?